Я уже писала про один гарантированный способ обеспечить ребенку невроз «из самых лучших побуждений». И решила продолжить тему «все лучшее детям». Я не очень-то ерничаю, когда говорю про лучшее. Родители искренне предлагают ребенку только то, что они сами считают лучшим – свой взгляд на мир, свои сценарии и послания, ресурсы всяческие (еда, образование, игрушки). Да все, что имеют сами и этим довольны, или сами хотели бы иметь в детстве, да возможности не было.
Вот захотелось рассказать про типичную ситуацию в семьях, где папа работает, а мама сидит с детьми. Нет, там, где работают оба родителя, такое тоже имеет место быть, но реже. Сами поймете, почему.

В голове большинства неработающих мам записано, что они материально зависимы от мужа. И мимо все аргументы, что записаны в семейном кодексе: что супруги имеют право на половину зарплаты друг друга. Такая мама чувствует себя в этом отношении таким же ребенком, как их общие дети. Ей так же выдают на карманные расходы, их так же сокращают за неправильное поведение и так же требуют отчета по тратам.

Имея такую мозговую «запись» и считая ее вполне себе правильной, мама финансово уже встала в один ряд с детьми, а там, где финансы, там и власть. А они у папы. (Там, где мама тоже работает, у нее не возникает такого ощущения своей зависимости от мужа, она с ним «наравне», по крайней мере, у нее больше шансов так себя чувствовать.)

Надо сказать, что совершено необязательно, чтобы работающий папа управлял неработающей мамой посредством финансов. Хотя и так бывает, и очень часто. Но не совсем в этом дело, а в отношении мамы к самой себе. Кем она психологически ощущает себя в семье – женой своему мужу и матерью детям или дочерью и сестрой соответственно.

Итак, мама психологически переместилась в нижнюю подсистему семьи. Что из этого следует? Чтоб это понять, нужно сначала понять, что такое семья как система. Не буду тут разводить экскурс в теорию систем, расскажу только про границы и коалиции.
Семья имеет свои внешние и внутренние границы. Ну, про внешние, я думаю, интуитивно понятно. А с внутренними вот что: в норме одна самая важная и жирная граница – это та, что разделяет поколения. Будь их в семье два или три, не важно. Это границы горизонтальные. Они разделяют бабушек-дедушек, мам-пап и детей, это в трехпоколенной семье. В двухпоколенной бабушки-дедушки находятся за внешней границей. И есть вертикальные: между бабушкой и дедушкой, мамой и папой и меж детьми, если их двое и больше. Они, эти вертикальные границы, более проницаемы, поэтому в пределах одного поколения возможны перемены ролей. Например, отец по отношению к детям может выполнять «мамские» функции (накормить, отвести в детский сад), если мать заболела. Члены семьи одного поколения теснее связаны друг с другом во всех смыслах, а потому могут образовывать горизонтальные коалиции. Мама с папой «заодно» в вопросах воспитания и планирования, бабушки с дедушками в унисон ворчат про «вот мы в наше время…», дети отмазывают друг друга перед старшими, и все это нормально.

Проблемы начинаются тогда, когда кто-то выпадает функционально за горизонтальную границу и образовывает вертикальные коалиции не со своим поколением. Вот как в случае с нашей неработающей и «бесправной» мамой. Она покрывает проделки детей перед отцом, иногда даже жалуется им на мужа и боится его «праведного гнева» наравне со своими же отпрысками, которые, как правило, её не слушаются.

Вот это то и есть самая частая головная боль родителей, точнее, матерей. Не слушаются. Отца еще как-то, а мать совсем даже не. Тут еще масла в огонь материнского стресса может добавлять отец, «глава семьи», который «на работе с утра до вечера, всё для тебя и детей, все равно сидишь дома, так неужели трудно их построить?». А с чего бы этим детям вдруг слушаться, если мать – ровня, «сестра», и ни разу не главная.

А где тут невроз и при чем он тут, спросите вы. Тут пока что только про родителей и их проблемы с «невоспитуемостью» отпрысков. А невроз как раз не снаружи (то, что мы видим, глядя на такую расстановку сил и не вникая в переживания), а внутри. Внутри ребенка. Именно потому, что родители либо сами спустились на ступеньку ниже, проломив священную горизонтальную границу, либо детей подтащили к себе «снизу вверх».

Про то, зачем нужны границы, я лучше не докажу, а покажу. На примере. Кто-то из зарубежных психологов поставил такой эксперимент над детьми, которые играли на огороженной со всех сторон территории. Детки, как водится, шалили, подбегая к забору и играя в «щас как выскочу, как выпрыгну, полетят клочки по закоулочкам», но наружу, где на большой скорости ездили машины, на самом деле никто не стремился. Опасно, это ежу понятно, а уж ребенку и тем более. И тут злые изучатели человеческих душ забор то и снесли. А что будет? Взрослые, считающие детей мало вменяемыми на предмет оценки опасности, испугались. А ну как побегут на волю. Дети испугались тоже и столпились поближе к центру. Исчезла граница – появилась опасность. Теперь непонятно, что можно, а что нельзя. Теперь их никто не защищает от них самих же, от тех внутренних чертиков, которые порой и взрослых то подбивают «ну рискни, попробуй себя на слабо, а границы на прочность».

А теперь представьте, что взрослые этих границ не выставили или то построят, то снесут. Сегодня можно то, что еще вчера было запрещено. А мама, которая «сестра» своим детям, так вообще не в авторитете. И если вдруг что, не защитит. И не потому что не захочет – не сможет. Так во всяком случае это воспринимается ребенком: если я, такой пока еще сопливый и маленький, могу запросто пойти ей наперекор, обмануть, схитрить и не получить наказания, то как моя мама сможет отстоять себя и меня, случись что-то на самом деле страшное.

А что случается со взрослыми, если они перманентно не чувствуют защиты – со стороны ли полиции, государства или своей семьи и коллектива? Когда никто не скажет, как правильно, а как нет. Когда сегодня одни правила, а завтра другие. Когда то заискивают и все разрешают, то непредсказуемо накажут за ерунду. Тревога случается.

А с детьми это выглядит вот как: на поверхности – плохое поведение с непослушанием, а внутри – постоянно меняющаяся картинка их маленького мира. Примерьте это на себя и оцените ощущения.

Родители в тупике, и совершенно правильно задаются вопросом «что делать?». Неправильно только то, что не задаются перед этим другим – «с кем делать?». Ответ как будто очевиден: с ребенком, это ж он не слушается! Не слушается то — он, а проблемы – у родителей. Но не с ним, а с самими собой. Это они перестали быть коалицией, это они допустили коалицию одного из них с детьми. Поэтому на вопрос «что делать?» логичным ответом будет – занимайтесь своими отношениями. Не поведением ребенка, а укреплением мира и единства мамы и папы. Это вообще универсальный ответ на проблемы в семье.

Друзья, знакома ли ситуация? Как поступали? Если да, но не можете решить, как поступить,  я приглашаю вас на индивидуальный тренинг для родителей «трудных подростков». Записывайтесь на первую бесплатную консультацию.